Книга Пишется история Сибири

На «диком бреге Иртыша» стоит «объятый думой» суровый воин, закованный в тяжелые бронзовые латы. В руках его боевая секира, на груди распростер широкие крылья двуглавый золотой орел, дар царя. Не о тяжести ли царского дара думает свою думу казачий атаман? И не о том ли, где ждут его дружину, казаков и беглых от боярского гнета холопов, вольная воля, нетронутая плугом земля — мужицкое счастье? Таким предстает Ермак в бессмертной скульптуре Антокольского и в песне декабриста Рылеева, которую доныне поет вся Сибирь. Рядом с Ермаком, из глубины минувшего встает и другой образ, изваянный Антокольским, величественный и трагический, до конца еще не понятый историками. Так история словно свела царя — покорителя Астрахани и Сибири, последних гнезд татарского ига на Руси, с предводителем казачьей вольницы...