Книга Аукцион

 Прости меня, Чу, - сказал Пап обезьянке, сидевшей у него на плече и беззаботно грызшей орех. - Я вынужден это сделать. Обезьянка насторожилась, пригнула головку, словно хотела что-то прошептать ему на ухо. Светило висело низко, над самой крышей гостиницы, а лениво, нехотя согревало планету. Зеркальные двери бесшумно распахнулись. За высокой стойкой вяло перебирал четки смуглый гиянин. Увидев приближавшегося Папа, он отложил четки и изобразил на лице улыбку.