Книга Один в лодке

Я, Артем Витальевич Рачков, находясь в здравом уме и твердой памяти... черт, как будто завещание собрался писать! Надо оставить эмоции, собраться с мыслями и - вперед. Пусть даже задачи кажутся неразрешимыми. Их всего две: предупредить о неизбежном и заставить поверить в невозможное. Я - генетик и занимаюсь мутациями человека. Ничего зрелищного в этом нет. Реальные мутанты - не киношные монстры, а просто тяжело больные люди. Если установлена точная причина, можно попытаться помочь больному... хотя эффективность генной терапии пока оставляет желать лучшего. Денег на исследования выделяется мало. На проблему предпочитают закрывать глаза. И порой я искренне сожалел, что отпрыски наших вождей и олигархов так неприлично здоровы. Еще - завидовал коллегам, приторговывающим трансгенной флорой и фауной для нужд сельского хозяйства. Конечно, подобные настроения не красят ученого, но что делать, если под конец тысячелетия тебя ставят на грань выживания, словно предка-кроманьонца в ледниковый период? Поэтому я недолго раздумывал, когда подвернулся тот злосчастный заказ. Мог ли я представить, чем это кончится? Предложение исходило от некой "Академии духовного и материального наследия евразийских народов". Помню, это витиеватое название заставило меня усмехнуться. За годы плюрализма всяческих Академий развелось как собак нерезаных. Многие из них были созданы шарлатанами и мошенниками, а то и просто психами, однако попадались там и вполне приличные специалисты, не нашедшие себя в закостеневших структурах официальной науки. Судя по тому, как грамотно было сформулировано задание, имел место второй вариант. От меня требовалось определить распространенность одной нуклеотидной последовательности в генофонде различных народов России и за рубежом, выяснить ее возраст и происхождение. Все это я мог установить по ранее собранным в нашем Институте образцам, а также путем работы с базами данных - российскими и зарубежными.