Книга Гумбибум и два Эрнеста

Когда гражданин Миленин Леонид Сергеевич, проживающий в квартире номер четыре дома девять дробь два по проспекту Космонавтов, наконец, уяснил, что я не сон и не зеленый чертик, он поинтересовался моим именем, услышал, вздрогнул и спросил, нельзя ли меня называть просто Гумбибумом. "Пожалуйста, пожалуйста", — ответил я. Дело есть дело. Хоть кулаком крестись, лишь бы деньги платил — так здесь, кажется, говорят. Кстати, не вижу смысла в обычае осенять себя крестом, но на Леонида Сергеевича я бы перекрестился. Он был четвертым в моем списке и первым, кто еще не отбыл в отпуск, а только собирался. Поймите меня правильно: зона моих полномочий на этой планете ограничена данным городом. Конечно, и в отпуске клиента не оставят без внимания, но почему прибавку за прилежание должен получить не я? Тем более, дело наше тонкое, на каждой планете свой подходец, ночи напролет за литературой, а Пуппи тоже живая, ей в драной квичке ходить не хочется. Да и пай платить вот-вот, и то-сё, так что отступать от гражданина Миленина я не собирался. И хотите — верьте, хотите — нет, но как только я оказался с клиентом наедине, так сразу понял — контракт будет. По интерьеру ощутил. Судите сами: на стене — всё ещё Че Гевара, но рядышком уже Хемингуэй. И при этом первый весь запыленный, а второй ещё не выгорел, хоть и напротив окна висит...