Кристева Юлия
- Язык: Русский
- Пол: женский
- Дата рождения: 1941
- Место рождения: Болгария
Об авторе:
Ю́лия Кри́стева (болг. Юлия Кръстева, с болгарского на русский передача Крыстева; фр. Julia Kristeva; 24 июня 1941, Сливен, Болгария) — французская исследовательница литературы и языка, психоаналитик, писательница, семиотик, философ и оратор. Родилась в Сливене, Болгария. С 1960-х гг. живёт во Франции. Жена французского писателя и критика Филиппа Соллерса, одного из лидеров группы Тель Кель. Мать троих детей.
Представительница постструктурализма. Ученица Р. Барта, пропагандист и истолкователь идей М. М. Бахтина. В сфере научных интересов Кристевой — семиотика, лингвистика, литературоведение, психоанализ.
Основоположник оригинальных теорий «революционного лингвопсихоанализа», интертекстуальности, гено- и фено-текста. Автор таких трудов, как «Семиотика» (1969), «Революция поэтического языка» (1974), «Полилог» (1977) и основополагающей статьи «Разрушение поэтики» (1967).
Помимо этого, Юлия Кристева ведет активную общественную деятельность как феминистка и публицист. Является одним из идеологов ЛГБТ-движения.
Автор нескольких романов. На русский язык в настоящее время переведен только один из них, — и, может быть, лучший — «Смерть в Византии». В этом романе Кристева выступает, с одной стороны, как незаурядный писатель, являясь продолжателем традиций «семиотического» романа, заложенных У. Эко. С другой стороны, она и в художественном творчестве не перестает быть мыслителем. По замечанию культуролога А. Беспалова, «Кристева могла бы и не писать романы, поскольку ее научные труды больше всего напоминают литературу, а в ее литературе зачастую можно разглядеть черты научного трактата» (Беспалов 2009: 312).
Ю. М. Лотман, анализируя роман Эко «Имя розы», пишет: «Попробуем определить в одном предложении, чем занят Вильгельм Баскервильский в монастыре. Он занят расшифровками. И в прямом смысле — чтением закодированной рукописи,- и в переносном. То, что для других людей — молчащие предметы, для него — знаки, которые многое могут рассказать тому, кто поймет их язык»[3]. Это же определение можно приложить и к главной героине романа «Смерть в Византии» — журналистке, расследующей череду непонятных убийств. А. Беспалов указывает, что не случайно главным героем является женщина — это как бы «феминистическая реплика» в сторону романа Эко, зеркальным отражением которого является текст Кристевой (Беспалов 2009: 350). По мере чтения романа перед читателем встает кристевская философская концепция современного мира, квинтэссенция которой выражена в следующей фразе: «Бес и тот сдох, остались только опиум и кокаин, эра масс-медиа — эра наркоманов» (Кристева 2007 :129) Здесь, по мнению А. Беспалова, мы находим "качественную постмодернистскую иронию по отношению к знаменитой формуле Ницше «Бог умер»[4]
Если умер не только Бог, но даже и Бес, то современный мир предстает как пустыня, населенная людьми-роботами, «способными только к бесконечному пожиранию и выделению знаков Интертекста» (Беспалов 2009: 351). Такие глубины скрываются, казалось бы, за незатейливым детективным сюжетом романа, издаваемого у нас в сериях «массового детектива».
Ю́лия Кри́стева (болг. Юлия Кръстева, с болгарского на русский передача Крыстева; фр. Julia Kristeva; 24 июня 1941, Сливен, Болгария) — французская исследовательница литературы и языка, психоаналитик, писательница, семиотик, философ и оратор. Родилась в Сливене, Болгария. С 1960-х гг. живёт во Франции. Жена французского писателя и критика Филиппа Соллерса, одного из лидеров группы Тель Кель. Мать троих детей.
Представительница постструктурализма. Ученица Р. Барта, пропагандист и истолкователь идей М. М. Бахтина. В сфере научных интересов Кристевой — семиотика, лингвистика, литературоведение, психоанализ.
Основоположник оригинальных теорий «революционного лингвопсихоанализа», интертекстуальности, гено- и фено-текста. Автор таких трудов, как «Семиотика» (1969), «Революция поэтического языка» (1974), «Полилог» (1977) и основополагающей статьи «Разрушение поэтики» (1967).
Помимо этого, Юлия Кристева ведет активную общественную деятельность как феминистка и публицист. Является одним из идеологов ЛГБТ-движения.
Автор нескольких романов. На русский язык в настоящее время переведен только один из них, — и, может быть, лучший — «Смерть в Византии». В этом романе Кристева выступает, с одной стороны, как незаурядный писатель, являясь продолжателем традиций «семиотического» романа, заложенных У. Эко. С другой стороны, она и в художественном творчестве не перестает быть мыслителем. По замечанию культуролога А. Беспалова, «Кристева могла бы и не писать романы, поскольку ее научные труды больше всего напоминают литературу, а в ее литературе зачастую можно разглядеть черты научного трактата» (Беспалов 2009: 312).
Ю. М. Лотман, анализируя роман Эко «Имя розы», пишет: «Попробуем определить в одном предложении, чем занят Вильгельм Баскервильский в монастыре. Он занят расшифровками. И в прямом смысле — чтением закодированной рукописи,- и в переносном. То, что для других людей — молчащие предметы, для него — знаки, которые многое могут рассказать тому, кто поймет их язык»[3]. Это же определение можно приложить и к главной героине романа «Смерть в Византии» — журналистке, расследующей череду непонятных убийств. А. Беспалов указывает, что не случайно главным героем является женщина — это как бы «феминистическая реплика» в сторону романа Эко, зеркальным отражением которого является текст Кристевой (Беспалов 2009: 350). По мере чтения романа перед читателем встает кристевская философская концепция современного мира, квинтэссенция которой выражена в следующей фразе: «Бес и тот сдох, остались только опиум и кокаин, эра масс-медиа — эра наркоманов» (Кристева 2007 :129) Здесь, по мнению А. Беспалова, мы находим "качественную постмодернистскую иронию по отношению к знаменитой формуле Ницше «Бог умер»[4]
Если умер не только Бог, но даже и Бес, то современный мир предстает как пустыня, населенная людьми-роботами, «способными только к бесконечному пожиранию и выделению знаков Интертекста» (Беспалов 2009: 351). Такие глубины скрываются, казалось бы, за незатейливым детективным сюжетом романа, издаваемого у нас в сериях «массового детектива».
