Дьячков-Тарасов Аллександр Николаевич
- Язык: Русский
- Пол: мужской
Об авторе:
А. Н. Тарасов — известный в конце XIX — первых трех десятилетиях XX века археолог, этнограф и историк-кавказовед А. Н. Дьячков-Тарасов. На это указывает слишком многое: полное совпадение инициалов и фамилии (кроме первой номинации «Дьячков»), профессионализм историка, проступающий вполне отчетливо и полностью соответствующий научным интересам А. Н. Дьячкова-Тарасова, наконец, издание его повести именно в Ростове-на-Дону, где автор действительно жил и работал в 20—30-х годах и где, вероятно, умер. Другого А. Н. Тарасова, могущего претендовать на авторство, проста не существует. Доступные мне биографические сведения о жизни и деятельности А. Н. Дьячкова-Тарасова очень скудны. Неизвестны даже годы его жизни. Александр Николаевич Дьячков-Тарасов — сын члена сухумской сословно-поземельной комиссии полковника Н. А. Дьячкова-Тарасова, служившего* в Абхазии с 1867 по 1880 год (А. Н. Дьячков- 147 Тарасов. Абхазия и Сухуми в XIX столетии.— Известия Кавказского отдела Имп. Русского теогра- физического общества. Т. XX, Тифлис, 1910. С' 186)? Нет сомнения в том, что будущий историк вырос в Абхазии, в повести он демонстрирует хорошее знание этого благодатного края и его жителей. Известно, что А. Н. Дьячков-Тарасов окончил гимназию в Тифлисе, затем словесное отделение историко-филологического факультета Московского университета. С середины 90-х годов он—преподаватель русского языка и логики Екатеринодарской (ныне г. Краснодар) гимназии. В 1897 году А. Н. Дьячков-Тарасов был одним из организаторов Общества любителей изучения Кубанской области, секретарем этого общества и вместе с В. М. Сысоевым— редактором «Иззестий» общества. В эти годы А. Н. Дьячков-Тарасов, как педагог и сторонник проведения систематических школьных экскурсий для познания родного края и живой* природы, возглавил экскурсию своих учеников в Карачай (А. Н. Дьячков-Тарасов. В горах Большого и Малого Карачая.— Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа, вып. XXVIII, Тифлис, 1900). Упомянутый отчет об экскурсии подвергся резкой критике со стороны Коста Хетагуро- ва, назвавшего Дьячкова-Тарасова «Тартареном» из местного Тараскона за его легковесно-пренебрежительные высказывания о местном населении (К. Хетагуров. Собр. сочинений в пяти томах. Т. IV. М., 1960. С. 243—255). Критика справедлива. Но в то же время в статье А. Н. Дьячкова-Тарасова засвидетельствованы факты, ценные Для кавказской археологии и истории. Так, впервые были опубликованы рисунки (хотя и неточные) фресок Сентинского храма X века. Последним автор посвятил специальную статью «Сентинский храм и его фрески» (Кубанский сборник. Т. V, Екатеринодар, 1899). Однако, и эта статья была основательно раскритикована редакцией «Кубанского сборника» в специальном приложении к вышеупомянутому тому. А. Н. Дьячков-Тарасов явно преувеличил значение грузинского политического и церковного влияния на район верховьев Кубани и его аргументы были признаны «малоубедительными». Материалов в пользу тезиса о грузинской доминации в верховьях Кубани — западной Алании нет и сейчас. Основное и устойчиво просматриваемое здесь внешнее культурное влияние — византийское, хотя есть и следы контактов с абхазо-грузинской христианской нультурой. В дальнейшем А. Н. Дьячков-Тарасов уточняет свои взгляды и признает фрески Сентинского храма греко-византийскими (А. Дьячков-Тарасов. Древние храмы в Кубанской области и в Черноморской губернии. Весь Кавказ. Справочно-литературный сборник. № 1, Тифлис. 1903, С. 12—13). Ряд последующих статей, посвященных западнокавказским племенам мамхегов, абадзехов, городу Гагры и его окрестностям характеризуют его как этнографа, наделенного пытливым и благожелательным интересом к кавказским народам. По поводу большой статьи А. Н. Дьячкова-Тарасова «Абхазия и Сухум в XIX столетии» крупный советский этнограф-кавказовед М. О. Косвен заключает: «Ценная работа» (М. О. Косвен. .Мп терна л и по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке.— Кавказский этнографический сборник. III. М.—Л.. 1962. С. 250). В 1908 г. А. Н. Дьячков-Тарасов назначается директором третьей Тифлисской мужской гимназии. В Советское время этой деятельности А. Н. Дьячкова-Тарасова была дана такая оценка: «А. Н. примкнул к той небольшой, в свое время, группе русских педагогов, которая стояла в оппозиции к застывшим и искусственно поддерживаемым формам казенной русской школы, с царствующими в ней схоластикой и бюрократизмом, мертвящими живую дущу воспитательного дела» (А. С. А. Н* Дьячков-Тарасов. К тридцатипятилетию его научной и общественной деятельности.— Бюллетень Северо-Кавказского краевого горского научно-исследовательского института. № 2—4. Ростов. 1927* С. 76). В послереволюционное время А. Н. Дьячков-Тарасов переезжает в Ростов и здесь становится одним из организаторов Северо-Кавказского краевого горского научно-исследовательского института и краевого Горского музея. В институте он заведует отделом социальной культуры, руководит научными экспедициями по Карачаю, публикует статьи по истории, археологии, этнографии; географии. В центре внимания А. Н. Дьячкова-Тарасова по-прежнему находятся горские народы Кавказа. «Изучение горских народов всегда связано у А. Н. с глубокими симпатиями к этим угнетенным царизмом древним насельникам С. Кавказа и стремлением через анализ экономических, физических, бытовых и культурных факторов их быта найти пути к восстановлению мощи этих народностей. Экономические условия существования горцев С. Кавказа, вопросы физического здоровья их всегда занимали А. Н. и он один из первых весьма настойчиво поднял вопрос о дегенерировании этих народов и общественных мерах борьбы с этим явлением»,— пишет анонимный биограф А. Н. Дьяч- кова-Тарасова в 1927 г. Искренняя симпатия к кавказским горцам пронизывает и повесть «Тимур на Кавказе». _ 15а Свои первые попытки научных изысканий А. Н. Дьячков-Тарасов предпринял еще в студенческие годы под руководством академика В. Ф. Миллера — большого друга осетинского народа и основателя научного осетиноведения. Тогда же А. Н. Дьячков-Тарасов получил звание члена-корреспондента Московского общества антропологии и естествоведения. Впоследствии он стал также членом Русского географического общества, Московского археологического общества, Северо-Кавказского бюро краеведения, состоял консультантом комиссии по исследованию естественно-производительных сил Юго-Востока (А. С. А. Н. Дьячков-Тарасов. К тридцатипятилетию его научной и общественной деятельности... С. 76—78). • Мы мало знаем о жизни А: Н. Дьячкова-Тарасова. Но главное, что мы знаем — он был типичным представителем русской либеральной интеллигенции, воспитанной в гуманистических традициях и после победы Октябрьской революций перешедшей на сторону Советской власти. В молодые года на формирование интересов и умонастроения А. Н. Дьячкова-Тарасова благотворное влияние оказал В. Ф. Миллер. Все же вместе взятое окончательно убеждает в том, что автором повести «Тимур на Кавказе» был именно Александр Николаевич Дьячков-Тарасов."Из послесловия к книге: А.Н. Тарасов "Тимур на Кавказе" Издательство: «Ир» (г. Владикавказ), 1992
А. Н. Тарасов — известный в конце XIX — первых трех десятилетиях XX века археолог, этнограф и историк-кавказовед А. Н. Дьячков-Тарасов. На это указывает слишком многое: полное совпадение инициалов и фамилии (кроме первой номинации «Дьячков»), профессионализм историка, проступающий вполне отчетливо и полностью соответствующий научным интересам А. Н. Дьячкова-Тарасова, наконец, издание его повести именно в Ростове-на-Дону, где автор действительно жил и работал в 20—30-х годах и где, вероятно, умер. Другого А. Н. Тарасова, могущего претендовать на авторство, проста не существует. Доступные мне биографические сведения о жизни и деятельности А. Н. Дьячкова-Тарасова очень скудны. Неизвестны даже годы его жизни. Александр Николаевич Дьячков-Тарасов — сын члена сухумской сословно-поземельной комиссии полковника Н. А. Дьячкова-Тарасова, служившего* в Абхазии с 1867 по 1880 год (А. Н. Дьячков- 147 Тарасов. Абхазия и Сухуми в XIX столетии.— Известия Кавказского отдела Имп. Русского теогра- физического общества. Т. XX, Тифлис, 1910. С' 186)? Нет сомнения в том, что будущий историк вырос в Абхазии, в повести он демонстрирует хорошее знание этого благодатного края и его жителей. Известно, что А. Н. Дьячков-Тарасов окончил гимназию в Тифлисе, затем словесное отделение историко-филологического факультета Московского университета. С середины 90-х годов он—преподаватель русского языка и логики Екатеринодарской (ныне г. Краснодар) гимназии. В 1897 году А. Н. Дьячков-Тарасов был одним из организаторов Общества любителей изучения Кубанской области, секретарем этого общества и вместе с В. М. Сысоевым— редактором «Иззестий» общества. В эти годы А. Н. Дьячков-Тарасов, как педагог и сторонник проведения систематических школьных экскурсий для познания родного края и живой* природы, возглавил экскурсию своих учеников в Карачай (А. Н. Дьячков-Тарасов. В горах Большого и Малого Карачая.— Сб. материалов для описания местностей и племен Кавказа, вып. XXVIII, Тифлис, 1900). Упомянутый отчет об экскурсии подвергся резкой критике со стороны Коста Хетагуро- ва, назвавшего Дьячкова-Тарасова «Тартареном» из местного Тараскона за его легковесно-пренебрежительные высказывания о местном населении (К. Хетагуров. Собр. сочинений в пяти томах. Т. IV. М., 1960. С. 243—255). Критика справедлива. Но в то же время в статье А. Н. Дьячкова-Тарасова засвидетельствованы факты, ценные Для кавказской археологии и истории. Так, впервые были опубликованы рисунки (хотя и неточные) фресок Сентинского храма X века. Последним автор посвятил специальную статью «Сентинский храм и его фрески» (Кубанский сборник. Т. V, Екатеринодар, 1899). Однако, и эта статья была основательно раскритикована редакцией «Кубанского сборника» в специальном приложении к вышеупомянутому тому. А. Н. Дьячков-Тарасов явно преувеличил значение грузинского политического и церковного влияния на район верховьев Кубани и его аргументы были признаны «малоубедительными». Материалов в пользу тезиса о грузинской доминации в верховьях Кубани — западной Алании нет и сейчас. Основное и устойчиво просматриваемое здесь внешнее культурное влияние — византийское, хотя есть и следы контактов с абхазо-грузинской христианской нультурой. В дальнейшем А. Н. Дьячков-Тарасов уточняет свои взгляды и признает фрески Сентинского храма греко-византийскими (А. Дьячков-Тарасов. Древние храмы в Кубанской области и в Черноморской губернии. Весь Кавказ. Справочно-литературный сборник. № 1, Тифлис. 1903, С. 12—13). Ряд последующих статей, посвященных западнокавказским племенам мамхегов, абадзехов, городу Гагры и его окрестностям характеризуют его как этнографа, наделенного пытливым и благожелательным интересом к кавказским народам. По поводу большой статьи А. Н. Дьячкова-Тарасова «Абхазия и Сухум в XIX столетии» крупный советский этнограф-кавказовед М. О. Косвен заключает: «Ценная работа» (М. О. Косвен. .Мп терна л и по истории этнографического изучения Кавказа в русской науке.— Кавказский этнографический сборник. III. М.—Л.. 1962. С. 250). В 1908 г. А. Н. Дьячков-Тарасов назначается директором третьей Тифлисской мужской гимназии. В Советское время этой деятельности А. Н. Дьячкова-Тарасова была дана такая оценка: «А. Н. примкнул к той небольшой, в свое время, группе русских педагогов, которая стояла в оппозиции к застывшим и искусственно поддерживаемым формам казенной русской школы, с царствующими в ней схоластикой и бюрократизмом, мертвящими живую дущу воспитательного дела» (А. С. А. Н* Дьячков-Тарасов. К тридцатипятилетию его научной и общественной деятельности.— Бюллетень Северо-Кавказского краевого горского научно-исследовательского института. № 2—4. Ростов. 1927* С. 76). В послереволюционное время А. Н. Дьячков-Тарасов переезжает в Ростов и здесь становится одним из организаторов Северо-Кавказского краевого горского научно-исследовательского института и краевого Горского музея. В институте он заведует отделом социальной культуры, руководит научными экспедициями по Карачаю, публикует статьи по истории, археологии, этнографии; географии. В центре внимания А. Н. Дьячкова-Тарасова по-прежнему находятся горские народы Кавказа. «Изучение горских народов всегда связано у А. Н. с глубокими симпатиями к этим угнетенным царизмом древним насельникам С. Кавказа и стремлением через анализ экономических, физических, бытовых и культурных факторов их быта найти пути к восстановлению мощи этих народностей. Экономические условия существования горцев С. Кавказа, вопросы физического здоровья их всегда занимали А. Н. и он один из первых весьма настойчиво поднял вопрос о дегенерировании этих народов и общественных мерах борьбы с этим явлением»,— пишет анонимный биограф А. Н. Дьяч- кова-Тарасова в 1927 г. Искренняя симпатия к кавказским горцам пронизывает и повесть «Тимур на Кавказе». _ 15а Свои первые попытки научных изысканий А. Н. Дьячков-Тарасов предпринял еще в студенческие годы под руководством академика В. Ф. Миллера — большого друга осетинского народа и основателя научного осетиноведения. Тогда же А. Н. Дьячков-Тарасов получил звание члена-корреспондента Московского общества антропологии и естествоведения. Впоследствии он стал также членом Русского географического общества, Московского археологического общества, Северо-Кавказского бюро краеведения, состоял консультантом комиссии по исследованию естественно-производительных сил Юго-Востока (А. С. А. Н. Дьячков-Тарасов. К тридцатипятилетию его научной и общественной деятельности... С. 76—78). • Мы мало знаем о жизни А: Н. Дьячкова-Тарасова. Но главное, что мы знаем — он был типичным представителем русской либеральной интеллигенции, воспитанной в гуманистических традициях и после победы Октябрьской революций перешедшей на сторону Советской власти. В молодые года на формирование интересов и умонастроения А. Н. Дьячкова-Тарасова благотворное влияние оказал В. Ф. Миллер. Все же вместе взятое окончательно убеждает в том, что автором повести «Тимур на Кавказе» был именно Александр Николаевич Дьячков-Тарасов."Из послесловия к книге: А.Н. Тарасов "Тимур на Кавказе" Издательство: «Ир» (г. Владикавказ), 1992
